Константин Исааков: «Удивить Москвой»
Я, наверное, поступил неправильно, но так уж сложилось: сначала в Самарканде поучаствовал в иммерсивной экскурсии InVisible Samarkand, а уже потом в аналогичной московской, InVisible Moscow, с которой, собственно, и следовало, видимо, начинать. А потому шёл на эту, что по старой Москве, не то чтобы с предубеждением, но с вполне себе скептическим чувством: ну чем меня удивит даже самая супер-авторская, супер-иммерсивная прогулка по до боли (но чаще всё же до счастья «узнавания каждого камня») знакомым улочкам и переулочкам – от ГУМа, через Красную площадь, к Лубянскому проезду и Солянке, по Хохловке и к «Иллюзиону»?
И вот мы надели наушники и пошли – вслед за девушкой, мелькавшей перед нами шагах в тридцати.
Авторство, если судить об экскурсии с позиций литературных, и впрямь оказалось узнаваемым – для того, кто не впервые на проекте InVisible: хорошо написанный, а местами чувственный текст – чувствуется рука профессионала. В этот раз в нём явно поболее чисто исторической фактуры. Обращу на это внимание тех оппонентов в соцсетях, которые не согласились с моим тогдашним выводом: экскурсия хороша и воспринимаема, когда она строится не на самих фактах (современных ли, исторических ли), которые всё равно слушателями на 90% не запоминаются, да и есть они в Интернете, а на эмоциях, на личном отношении гида-автора-ведущего к этим фактам. Теперь несогласившимся со мной могу сказать: друзья, в InVisible Moscow немало и «пользухи» (если честно, терпеть не могу это слово, активно употреблявшееся, помнится, в одной из редакций, где я некогда работал). И, тем не менее, и эмоции, и личность «ведущего» (вы же понимаете, девушка, за которой мы двигались, только исполняла, и весьма естественно, эту написанную для неё роль), и даже его судьба (хотя в самаркандском варианте судьба мне показалась интереснее) – активно в московской экскурсии присутствовали.
… Мы вышли из ГУМа и с географической неизбежностью упёрлись в Красную площадь. Ну да, Красная-прекрасная – этакое для среднего москвича давно уже общее место. Официоз законсервировал эту территорию в нашем сознании, надолго отбив у большинства из нас способность увидеть здесь красоту (а она-то есть, только вот Красная площадь – это для нас всего лишь символ власти, а не символ российской истории). Понятно, есть легендарный Храм Василия Блаженного. Он действительно очень красив – если присмотреться. Но взгляд-то обычно проскальзывает.
Постой, а знал ли ты о той небольшой церкви, что когда-то находилась на этом же месте – до храма? Нет. Вот тебе и новое знание.
Ладно, пошли дальше.
А девушка уже говорит нам в уши что-то своё: вот она ведь, по сюжету, случайно-неожиданно оказалась в родных местах, где не была много лет – и теперь просто бродит накануне очередного вылета в очередные международные просторы, а мы следуем за нею: квартал за кварталом. Ага, приём близкий к самаркандскому. Но ведь работает и здесь! Может, оттого, что создает образ сам по себе очень живой и в чём-то коррелирующийся лично с тобой? И ещё, что важно, откровенный: героиня, как и самаркандский герой, не стесняется своих эмоций. Помнится, по окончании самаркандской экскурсии я даже попросил организаторов познакомить меня с главным действующим лицом. И немного расстроился, узнав, что его не существует: придуман моим коллегой, литератором. Эк я опростоволосился! А ведь показался он мне каким-то очень близким по мироощущению. Хоть и, безусловно, другим: не я.
В этом, наверное, авторский секрет экскурсионного проекта InVisible: каждому из зрителей герой-ведущий должен представиться по-своему близким, но… другим. Эмоции персонажа должны цеплять, резонировать. Тогда и фактическая информация (совсем без которой, безусловно, нельзя) будет попадать в удобрённую эмоциями матрицу. А то и даже запоминаться – хоть отчасти.
Быть в голове, в сердце другого – прочувствовать его чувства, промыслить его мысли, поверяя их своими чувствами, мыслями. Что может быть интереснее? Глядя на мир чужими, иными глазами, легче понять себя. Помните такой фильм «Быть Джоном Малковичем» – уж не им ли вдохновились авторы проекта?
Мы свернули от Красной площади к Зарядью. Здесь сейчас парк, целый кластер, толпы туристов. Девушка в наушниках вспоминала что-то своё. А я – допотопную советскую (когда-то касавшуюся шикарной, а по сути, обычную «трёшку») гостиницу «Россия», где в любом из многочисленных буфетов можно было купить почти импортное пиво «Рижское» и вкуснющие сосиски из мяса. Девушка, кстати, тоже сейчас рассказывает о той гостинице. У нас диалог?
А сколько вертлявых поворотов длинного подземного перехода под Лубянской площади в своё время было исследовано! Автор, петляя по нему, выбредал, судя по всему, к бару «Пропаганда», а я к дружественному по сей день клубу «Китайский лётчик Джао Да» (я и сейчас там провожу все мои благотворительные вечера). Эх, жаль, что до «Лётчика» мы не дошли – я бы много чего о нём мог рассказать нашей очаровательной ведущей…
Впрочем, этот исторический артефакт в подземном переходе я как-то не припомню. Опять эффект проскальзывающего взгляда?
Но свернули-то мы на Солянку! И это тот самый угловой дом Солянка, 1/ 2, доходный морозовский дом с соляными складами в подвалах – здесь находилась моя вторая московская коммуналка (уже после экскурсии, двигаясь к метро «Таганская», увижу я и первую: двухэтажный домик на Большом Дровяном - прямо напротив театра). В ней мне особенно запомнились пьющие соседи, от беспрестанных угощений которых в виде стакана портвешка было очень непросто отвертеться.
А у этой синагоги рядом с домом я робко заглядывал на ежегодно проходившие здесь когда-то «ярмарки» еврейских невест, наивно полагая, что смогу таким образом «пристроить» свою четвертушку еврейской крови.
Сколько таких переулков и дворов исхожено-перехожено! Выглядят они нынче, конечно, совсем по-другому, но что-то прежнее всё же осталось, осталось…
Интересно, в лавке этого монастыря и сейчас продают такую вкусную выпечку?
Кто мне тут недавно говорил, что старина не может быть стильной?
Совсем недавно побывал я в эрзянской деревне в Мордовии – там тоже, да, старина, и, да, она – стильная.
А это кафе мне незнакомо. Новое, видно. Что ж, приятно познакомиться! Особенно, если нальют по рюмочке. И ведь налили! Даже под тартинки.
Ой, где это мы? Тот самый Малый Трёхсвятительский. Здесь в конце 90-х был весьма комфортный и презентабельный офис представительства одной американской компании, в которой я тогда работал (мы набирали и доучивали российских программистов для трудоустройства в Калифорнии). Как же теперь тут всё запущено… Печалька.
Сделав весьма духоподъёмную групповую зарядку у клумбы близ Яузы, мы финишировали у кинотеатра «Иллюзион». Надо ли вспоминать, сколько здесь всего пересмотрено: прекрасных фильмов, красивых девушек?
А вообще-то надо. Вспоминать своё что-то очень дорогое непременно надо! Поддерживает, знаете ли. И вот что я открыл для себя на иммерсивных экскурсиях InVisible: вспоминать своё, погружаюсь в чьё-то ещё – в иные воспоминания, впечатления, чувства, это очень классно. Такой эффект – вроде как стереоскопический: образы прошлого и настоящего берут и соединяются в нечто непередаваемо цельное. В то, что, наверное, и есть Жизнь.
Спасибо за это новое для меня знание (или чувство?) авторам и всей команде проекта InVisible. И, в первую очередь, его создателям и продюсерам Алисе Булатовой и Ирине Шуркиной.
Они придумали такой вот взгляд на город, даже очень хорошо тебе знакомый. Взгляд не просто изнутри, но ещё и глазами другого человека.
Впрочем, этот взгляд всё равно будет твой. Тебе предложили сменить ракурс.
Фото: Константин Исааков
-0-
КИ