Улицами и дворами молодости Иосифа Бродского
20 декабря 2023 года. Санкт-Петербург. Вести Туризм.
Один из красивейших петербургских отелей «Индиго Санкт-Петербург Чайковского», со смотровой площадки которого открывается великолепная панорама центра города, объявил о новой аудиоэкскурсии на платформе izi.Travel.
Адреса Иосифа Бродского в Литейной части Санкт-Петербурга - это авторская экскурсия директора Фонда музея Бродского Антона Алексеевского. Антон проведет экскурсантов секретными тропами и неизвестными проходными дворами, которыми любил водить своих гостей сам Бродский. Покажет потаённые уголки и прочтет стихи Бродского, вдохновленные этими местами и конкретными эпизодами жизни поэта. Некоторые стихи вы услышите в исполнении самого Бродского. Словом, экскурсия мега интересная как для гостей города, так и для самих петербуржцев.
Это один из серии бесплатных аудиотуров отеля на платформе izi.Travel, в том числе по улицам Чайковского и Фурштатской; по Гагаринской улице и Соляному переулку; по ансамблю.
Но сначала о доме, где жила семья Поэта. Позволим себе выдержки из текста великолепной экскурсии Антона Алексеевского.
От отеля «Индиго» пройдём направо, до угла Литейного проспекта, дальше повернём направо, дойдём до улицы Пестеля, перейдём сначала её, затем и Литейный проспект. Мы окажемся прямо перед домом Мурузи, который занимает целый квартал и выходит фасадами на три стороны: на Литейный проспект, на улицы Пестеля и Короленко.
Знаменитый доходный дом, принадлежавший князю Александру Дмитриевичу Мурузи, построен в 1877 году в неомавританском стиле архитектором Алексеем Серебряковым. Внутри располагалось 57 квартир. Самые дорогие находились в бельэтаже, то есть на втором этаже. На углу Литейного проспекта и Пантелеймоновской улицы, ныне Пестеля, находилась 26-комнатная двухэтажная квартира самого князя. После Октябрьского переворота 1917 года прежние хозяева покинули дом, а шикарные апартаменты были превращены в коммунальные квартиры.
В 1955 году в квартиру на втором этаже въезжает семья Бродских: Александр Иванович, Мария Моисеевна и 15-летний Иосиф: в обмен на комнаты в двух коммунальных квартирах, расположенных в разных концах города, они получили одну большую комнату, разгороженную двумя арками. Именно её Поэт и назовёт в своем одноименном эссе «Полторы комнаты». Если посмотреть на дом со стороны улицы Пестеля, то ближайшая парадная к углу с улицы Короленко и есть парадная Бродских. Слева от нее, на втором этаже виден балкон. На нём отец поэта, будучи профессиональным фотографом, сделал множество фотографий сына.
В ранней поэме Иосифа Бродского «Петербургский роман» есть такие строчки:
«Меж Пестеля и Маяковской стоит шестиэтажный дом.
Когда-то юный Мережковский и Гиппиус прожили в нем.
Два года этого столетья.
Теперь на третьем этаже живет герой,
И время вертит свой циферблат в его душе».
Дом Мурузи является одним из самых литературных домов Санкт-Петербурга. Ещё до постройки дома на его месте находился деревянный особняк с садом, принадлежавший графу Резанову – будущему герою поэмы Андрея Вознесенского и оперы Алексея Рыбникова «Юнона и Авось». В салоне Мережковских бывали Александр Блок, Василий Розанов, Дмитрий Философов, Владимир Пяст, многие другие писатели и поэты. По соседству находилась библиотека, которую содержала мать поэта Пяста. Ее посещали молодые литераторы Осип Мандельштам, Анна Ахматова, Николай Гумилев. В 1920 году в квартире князя Мурузи располагалось переводческое отделение издательства «Всемирная Литература», а затем петроградское отделение Союза поэтов, который до своей гибели в 1921 году возглавлял Николай Гумилев. С 1922 по 1946 год здесь жил Даниил Гранин.
Бродский прожил в доме Мурузи большую часть своей жизни на родине, 17 лет, отсюда в 1972 году уехал в вынужденную эмиграцию. В 1999 году по инициативе друзей Иосифа Бродского Михаила Мильчика и Якова Гордина был основан Фонд создания музея Иосифа Бродского, который выкупил Полторы комнаты и две комнаты соседей по коммунальной квартире.
Напротив окон квартиры Бродского расположено здание школы №189 1936 года постройки. После войны здесь находилась мужская школа № 182. Когда Иосифу исполнилось семь, он жил в квартире с другой стороны площади, по адресу улице Рылеева 2. Эта школа была ближайшей к дому, но в те времена она считалась не самой лучшей, и Иосиф пошёл в первый класс в школу № 203 на Кирочной улице. А в школе № 182 учились его близкий друг поэт Владимир Уфлянд и писатель Валерий Попов.
Перед зданием находилась стоянка такси, с которой ранним утром 4 июня 1972 года поэт уехал в аэропорт Пулково и покинул Ленинград навсегда. Вспоминает друг, историк архитектуры Михаил Мильчик: «Мы вышли из квартиры. Напротив, у школы, была стоянка такси, и там стояла машина, что тогда случалось нечасто. Иосиф, помню, пошутил: «Вот видите, о нас уже Большой дом позаботился». «Большим домом» здесь традиционно называют здание КГБ на Литейном, 4.
Одной из сторон школа, как и дом Мурузи, выходит на Соборную площадь, в центре которой находится Спасо-Преображенский собор, построенный архитектором Василием Стасовым в 1829 году.
Из эссе «Полторы комнаты»: «Видишь? — спрашивает у меня папа, показывая на тяжелые звенья цепи. — На что они похожи?» Я учусь во втором классе и отвечаю: «На восьмерки». — «Верно, — отвечает он. — А ты знаешь, что символизирует восьмерка?» — «Змея?» — «Почти. Символ бесконечности». — «А что такое бесконечность?» — «Об этом лучше там спроси», — ухмыляясь, отвечает папа и показывает пальцем на собор».
Обойдём собор с правой стороны и за сквером, на углу Соборной площади и улицы Рылеева, увидим 6-этажный доходный дом. В этом доме, по адресу Рылеева 2, на 3-м этаже располагалась коммунальная квартира, в которой Иосиф жил с мамой, Марией Моисеевной Вольперт с 1941 по 1955 год. Изначально здесь жили бабушка со стороны мамы Фанни Яковлевна и тетя Роза Моисеевна. Мать с сыном переехали к родственникам в начале войны. Отец, Александр Иванович, еще с советско-финской войны был на фронте, в качестве военного корреспондента.
Неподалеку, на улице Чайковского, где, напомним, находится отель «Индиго», располагался дом дяди, Бориса Моисеевича Вольперта. В детстве Иосиф часто приходил к нему в гости. У дяди была прекрасная библиотека, среди прочих книг там находилась знаменитая энциклопедия Брокгауза и Эфрона, которую Иосиф очень ценил. В итоге, дядя подарил её племяннику. Уже будучи в эмиграции, поэт попросил переслать энциклопедию в США. И Мария Моисеевна выполнила его просьбу, отправив бандеролями с Главпочтамта, по одному и по два, все 86 томов.
По короткому переулку Радищева пройдём до Кирочной улицы и перейдём её. Пройдя 50 метров налево, увидим светло-зелёное здание кирхи святой Анны, с правой стороны от которой – здание школы, построенное в 1903 году в стиле модерн. В немецкой школе Анненшуле, при кирхе святой Анны в разные годы учились и воспитывались путешественник Миклухо-Маклай, биолог и врач Лесгафт, юрист Кони, ювелир Фаберже, художник Беггров, фольклорист Пропп, актер Бруно Фрейндлих и многие другие известные личности, в том числе и племянник Альфреда Нобеля, проживавшего тогда в Петербурге. В советское время здесь находилась школа №203, куда будущий Нобелевский лауреат, 7-летний Иосиф Бродский пошел в первый класс и проучился три года. В 1950 году перешел в школу №196 на Моховой улице. В общей сложности поэт сменил пять школ, а в 8-м классе, по собственной воле, навсегда покинул школьную скамью.
Кирха святой Анны, построенная в 1777-79 годах, по проекту архитектора Юрия Фельтена, и дала улице название Кирочная. В 1939 году она была приспособлена под кинотеатр «Спартак», где Иосиф познакомился с искусством кино. Особенно популярны в послевоенном Ленинграде были зарубежные трофейные фильмы: фильм «Тарзан» с Джонни Вайсмюллером в главной роли, «Дорога на эшафот» - о Марии Стюарт.
Пройдём вдоль здания кирхи, повернём налево по Фурштатской улице, дойдём до Литейного проспекта и повернём направо. Через три перекрестка увидим высокое здание, занимающее весь квартал между Захарьевской и Шпалерной улицами. Это здание Ленинградского КГБ, построенное в 1932 году – «Большой дом», вынужденным гостем которого несколько раз был Бродский. Впервые это случилось в 1960 году, когда его вызывали на допрос в связи с арестом Александра Гинзбурга, который издавал самиздатовский журнал поэзии «Синтаксис». Там были опубликованы пять стихотворений поэта. Гинзбург получил два года лагерей, а Бродского на этот раз, отпустили. Затем был допрос по «Самолетному делу»: во время поездки в Самарканд Иосиф и его приятель, бывший летчик Олег Шахматов планировали захватить самолет, чтобы улететь на нем за границу, но воплотить этот план они так и не решились. Позднее Шахматов был арестован за незаконное хранение оружия и рассказал об этом плане сотрудникам КГБ. 29 января 1962 года Бродского задержали, но через два дня отпустили.
В ноябре 1963 года в газете «Вечерний Ленинград» появился фельетон «Окололитературный трутень» за подписью председателя Народной дружины Дзержинского района Я. Лернера. Он и послужил поводом для начала кампании против Бродского по надуманному обвинению в тунеядстве. 13 февраля 1964 он был арестован, 18 февраля состоялся первый суд, результатом которого стало направление поэта на психиатрическую экспертизу в больницу №2, расположенную на набережной реки Пряжки. 13 февраля был второй суд, который вынес решение об отправке Бродского в ссылку в деревню Норенская Коношского района Архангельской области сроком на 5 лет. Письмо в его защиту подписали Анна Ахматова, Дмитрий Шостакович, Корней Чуковский, Самуил Маршак, Ефим Эткинд. Стенограмма суда, сделанная журналистом Фридой Вигдоровой была передана на Запад, где, в преддверие конгресса писателей, слово в защиту Бродского замолвил Жан-Поль Сартр, тогда считавшийся другом Советского Союза. В результате, поэт вернулся в Ленинград через полтора года вместо пяти – в сентябре 1965 года.
Сидя в тюрьме, он сочинил цикл «Камерная музыка», где есть стихотворение под названием «Перед прогулкой по камере»:
«Сквозь намордник пройдя, как игла,
и по нарам разлившись, как яд,
холод вытеснит ночь из угла,
чтобы мог соскочить я в квадрат.
Но до этого мысленный взор
сонмы линий и ромбов гурьбу
заселяет в цементный простор
так, что пот выступает на лбу.
Как повсюду на свете – и тут
каждый ломтик пространства велит
столь же тщательно выбрать маршрут,
как тропинку в саду Гесперид».
Но двинемся дальше – перейдём Литейный проспект, пройдём по Шпалерной улице до угла Кричевского переулка на углу увидим красивый особняк, в XIX веке принадлежавший графу Александру Шереметеву. В советское время в здании находилось Ленинградское отделение Союза писателей СССР. Дом писателей на Войнова был одним из центров притяжения литературного Ленинграда 1960-70 годов. Здесь существовало «Экспериментальное литературное объединение», идеологом и создателем которого был Борис Бахтин. Через два-три месяца после возвращения из ссылки Иосиф принес в Союз писателей рукопись своей книги «Северная почта». Бродского быстро приняли в профгруппу переводчиков при СП. Членство в профгруппе давало возможность не бояться милиции и преследований за тунеядство. Ленинградские альманахи «День поэзии», и «Молодой Ленинград» приняли к публикации по два стихотворения Иосифа. Издание книги было следующим естественным этапом. После обсуждения на редакционном совете книгу послали на отзыв внутренним рецензентам, профессиональным литераторам. Редакторы на все лады подчеркивали: «Бродский – человек одаренный, но...» За «но» следовало перечисление неприемлемого в стихах Бродского – библейская тематика («Исаак и Авраам»), упоминание Бога, ангелов, серафимов, литературные реминисценции. В итоге, поэту были выдвинуты требования, чтобы половину книги составили стихи, в которых были бы «отчетливо выражены гражданские мотивы», «идейно-художественные позиции автора, его отношение к важным и злободневным вопросам современности». Стихов с предписанными «гражданскими мотивами» Бродский так и не сочинил, в итоге забрал рукопись из издательства, окончательно махнув рукой на идею издания книги на родине.
Однако «Экспериментальное литературно объединение» провело 30 января 1968 года в Союзе писателей вечер творческой молодежи Ленинграда. Зал был рассчитан на 250 мест, но набралось не меньше 300: люди стояли в проходе, сидели на подоконниках, толпились в дверях. Выступали Иосиф Бродский, Сергей Довлатов, Александр Городницкий, Татьяна Галушко, Елена Кумпан, Владимир Марамзин, Валерий Попов, Владимир Уфлянд, в фойе были выставлены работы художника Якова Виньковецкого. Бродский прочел тогда стихотворение «Остановка в пустыне».
На следующий день три члена объединения: Валентин Щербаков, Николай Смирнов и Николай Утехин – написали письмо в ЦК КПСС, Ленинградские обкомы партии и комсомола. Они назвали вечер в Доме писателей «хорошо подготовленным сионистским художественным митингом». Руководство Дома Писателей получило строгий выговор, а для Бродского это оказалось последнее публичное выступление в Ленинграде. «Экспериментальное писательское объединение» было закрыто.
Но перейдём Шпалерную улицу на противоположную сторону и пройдём немного вперед, к дому №9. В нём, в коммунальной квартире, находилась маленькая комната при кухне, принадлежавшая другу Бродского, фотографу Борису Шварцману. Когда-то Иосиф прочитал здесь Анне Ахматовой своё стихотворение «Большая элегия Джону Донну», она сказала: «Иосиф, Вы не представляете, что Вы написали».
Пройдём вперед до Гагаринской улицы, перейдём ее и повернём направо. На углу Гагаринской и набережной Кутузова с левой стороны находится дом, где жил писатель и необычный человек Владимир Швейгольц. Он был другом поэта Леонида Аронзона и знакомым Иосифа Бродского еще со школьных лет. Михаил Мейлах рассказывал, что гуляя в 1963 году по Невскому, они с Иосифом встретили Швейгольца, который, вдруг вынырнув из толпы, подошел и сказал ему: «Тебя скоро посадят». И так же неожиданно исчез.
Пройдём обратно по Гагаринской улице до улицы Чайковского и перейдём ее. Повернём налево, пройдём один квартал до Моховой улицы и повернём по ней направо. Ближе к углу Моховой улицы находится здание второй школы, в которой Иосиф учился с 1950 по 1953 годы. В характеристике, выданной ему при переводе в 5-й класс, классный руководитель написал: «По своему характеру мальчик упрямый, настойчивый, ленивый. Домашнее задание выполняет письменно очень плохо, а то и совсем не выполняет, грубый, на уроках шалит, мешает проведению уроков. Тетради имеет неряшливые, грязные с надписями и рисунками. Способный, может быть отличником, но не старается».
Прямо напротив школы, на другой стороне Моховой улицы расположена редакция журнала «Звезда», одного из старейших литературных журналов Санкт-Петербурга, главными редакторами которого на протяжении многих лет были Яков Гордин и Андрей Арьев. Первый - один из ближайших друзей Иосифа Бродского, второй – Сергея Довлатова. В журнале постоянно публикуются стихи и проза поэта, воспоминания и исследовательские работы о нем. Яков Гордин после отъезда Бродского сохранил вещи и книги из его кабинета и с началом перестройки передал их в музей Ахматовой и музей Истории Санкт-Петербурга. Часть из них можно увидеть в постоянной экспозиции музея Ахматовой, в Фонтанном доме.
Дойдём по Моховой до улицы Пестеля, повернём направо, пройдём до Соляного переулка и повернём опять направо. И через 50 метров, напротив здания Академии барона Штиглица, увидим гимназию, построенную в стиле модерн. В ней Иосиф учился в 1953-54 годах, в 7-м классе. По результатам учебного года у него в табеле было четыре двойки: по физике, химии, математике и английскому, и он был оставлен на второй год. Этот второй год в седьмом классе он отучился в школе № 289 на Нарвском проспекте, по месту прописки отца. В 1954 году он предпринял попытку поступления во Второе Балтийское морское училище, на отделение подводников, но принят не был. Ученик, получивший годовую двойку по английскому, впоследствии преподавал в США, в вузах и колледжах, писал стихи и эссе на английском. Язык Бродский выучил сам, а качественный скачок произошел во время пребывания в ссылке, в Архангельской области.
Отправимся дальше по Соляному переулку. Напротив сквера мы увидим вход в музей Обороны и блокады Ленинграда. Это было одно из любимых мест ленинградских мальчишек после войны. В музее стоял блокадный трамвай, трофейные орудия, располагались диорамы, изображавшие важнейшие операции битвы за Ленинград. Отец Иосифа, Александр Иванович Бродский прошел как военный корреспондент ВМФ в звании капитан второго ранга всю Вторую мировую войну: начиная от советско-финской и до операции в Манчжурии.
Возле музея повернём налево и по Гангутской улице дойдём до Фонтанки. По набережной повернём направо и по ходу увидим Прачечный мост.
F. W.
«На Прачечном мосту, где мы с тобой
уподоблялись стрелкам циферблата,
обнявшимся в двенадцать перед тем,
как не на сутки, а навек расстаться,
— сегодня здесь, на Прачечном мосту,
рыбак, страдая комплексом Нарцисса,
таращится, забыв о поплавке,
на зыбкое свое изображенье. Река его то молодит, то старит».
Стихотворение 1967 года имеет посвящение F. W., что расшифровывается как Faith Wigsel. Молодая английская славистка, приехавшая в Ленинград на стажировку в марте 1968 года, познакомилась с Бродским через друзей. Они много общались, гуляли по городу. Она вспоминает, как на некоторых прогулках за ними постоянно шли на некотором расстоянии два человека из КГБ. На ее недоуменный вопрос, Иосиф обернулся и раздраженно сказал: «А, это «хвост», я их знаю».
Перейдите через Прачечный мост налево, вдоль ограды Летнего сада. Войдём в Летний сад, пройдём вперед по центральной аллее. Бродский пишет в эссе «Полторы комнаты»: «В этой части улицы некогда жил Пушкин, сообщавший в одном из писем к жене: «Да ведь Летний сад мой огород. Я, вставши от сна, иду туда в халате и туфлях. После обеда сплю в нем, читаю и пишу. Я в нем дома».
Пройдём через Летний сад насквозь, выйдем с противоположной стороны. Повернём вдоль ограды налево. Ограда Летнего сада со стороны Мойки была выполнена в 1826 году по проекту архитектора Шарлеманя и инженера Базена. Иосиф Бродский обратил внимание на замечательную ограду со стороны набережной Мойки, украшенную медальонами, в виде щитов с головой Медузы Горгоны. В стихотворении «Пятая годовщина», написанном в 1977 году и посвященном пятилетию отъезда в эмиграцию, этот медальон сравнивается с нью-йоркской статуей Свободы.
«...Теперь меня там нет. Об этом думать странно.
Но было бы чудней изображать барана,
дрожать, но раздражать на склоне дней тирана,
паясничать. Ну что ж! на все свои законы:
я не любил жлобства, не целовал иконы,
и на одном мосту чугунный лик Горгоны
казался в тех краях мне самым честным ликом.
Зато столкнувшись с ним теперь, в его великом
варьянте, я своим не подавился криком
и не окаменел.
Я слышу Музы лепет.
Я чувствую нутром, как Парка нитку треплет:
мой углекислый вздох пока что в вышних терпят...»
Перейдём Пантелеймоновский мост, набережную реки Фонтанки и улицу Пестеля. Примерно через 100 метров, в том месте, где она делает поворот, на брандмауэре дома расположен мемориал памяти защитников полуострова Ханко, перед которым находится декоративная чаша. Этому памятнику посвящено стихотворение Бродского из цикла «С февраля по апрель»:
«Здесь должен быть фонтан, но он не бьет.
Однако сырость северная наша
освобождает власти от забот,
и жажды не испытывает чаша».
Рядом с доской памяти защитников полуострова Ханко находится небольшая арка, ведущая во двор, в настоящее время принадлежащий Городскому суду. В XIX веке здесь находился комплекс зданий Главного управления корпуса жандармов, где содержались известные политические узники того времени. В частности, представители «Народной воли» и «петрашевцы», в том числе Фёдор Достоевский. Бродский неоднократно приводил к этой арке друзей и рассказывал, что именно через нее Достоевского вывозили на казнь. Сейчас этот проход перекрыт. Чтобы продолжить маршрут по любимым дворам Бродского, надо выйти обратно, и зайти под арку дома по улице Пестеля 11.
Войдя в неё, пройдём через два двора и повернём направо. И вскоре окажемся по ту сторону узкого, изогнутого буквой «г» прохода, ведущего из двора Городского суда, во дворе с высокими глухими брандмауэрами. Михаил Мильчик вспоминает, что весной 1972 года, незадолго до эмиграции, встретил Иосифа неподалеку, и тот повел его показывать эти дворы, начиная с арки Третьего отделения. По мере прогулки, после рассказа о суде над Достоевским, по мере удаления вглубь дворов усиливалось ощущение безвыходности и безысходности.
По набережной Фонтанки направимся налево, до здания школы № 190, а затем повернём во двор. Во дворе, за школой находится двухэтажное здание, где располагался клуб 15-го Ремонтно-строительного управления. 13 марта 1964 года в этом неприметном флигеле состоялся второй суд над Иосифом Бродским по обвинению в тунеядстве.
Стенограмму суда сделала журналист Фрида Вигдорова, благодаря которой о деле Бродского узнали как в СССР, так и за рубежом.
Вспоминает близкий друг поэта, историк и писатель Яков Гордин:
«Второе-главное заседание состоялось 13 марта. Оно происходило в клубе 15-го ремонтно-строительного управления на Фонтанке, 22, возле Городского суда, бывшего III отделения. Нужен был большой зал, поскольку готовилось показательное мероприятие. Из друзей Иосифа и вообще литературной публики в зал попало сравнительно немного народу. Две трети зала заполнены были специально привезенными рабочими, которых настроили соответствующим образом.
Идущих на суд встречает объявление: «Суд над тунеядцем Бродским. Большой зал Клуба строителей полон народа.
И далее:
«Встать! Суд идет.
Судья: В части так называемых его стихов учтем, а в части его личной тетради, изымать ее нет надобности. Гражданин Бродский, с 1956 года вы переменили 13 мест работы. Вы работали на заводе год, потом полгода не работали. Летом были в геологической партии, а потом 4 месяца не работали... (перечисляет места работы и следовавшие за этим перерывы). Объясните суду, почему вы в перерывах не работали и вели паразитический образ жизни?
Бродский: Я в перерывах работал. Я занимался тем, чем занимаюсь и сейчас: я писал стихи.
Судья: Значит, вы писали свои так называемые стихи? А что полезного в том, что вы часто меняли место работы?
Бродский: Я начал работать с 15 лет. Мне все было интересно. Я менял работу потому, что хотел как можно больше знать о жизни и людях.
Судья: А что вы делали полезного для родины?
Бродский: Я писал стихи. Это моя работа. Я убежден... Я верю, что то, что я написал, сослужит людям службу и не только сейчас, но и будущим поколениям.
Голос из публики: Подумаешь. Воображает.
Другой голос: Он поэт, он должен так думать.
Судья: Значит, вы думаете, что ваши так называемые стихи приносят людям пользу?
Бродский: А почему вы говорите про стихи «так называемые»?
Судья: Мы называем ваши стихи «так называемые» потому, что иного понятия о них у нас нет...»
По окончании заседания Бродского увезли в следственный изолятор «Кресты», а потом, по этапу в деревню Норенская Архангельской области.
Выйдем из двора обратно на набережную Фонтанки, пройдём до улицы Белинского, перейдём её, повернём налево, пройдём до Литейного проспекта, повернём направо и дойдём до арки дома № 53.
Анна Ахматова и Иосиф Бродский познакомились в 1961 году, и несмотря на разницу в возрасте, подружились. Анна Андреевна видела в Иосифе и его друзьях Евгении Рейне, Дмитрии Бобышеве, Анатолии Наймане новое поколение настоящих поэтов, преемников Серебряного века русской поэзии, как бы перешагнувших через глухую эпоху сталинизма. В 1960-е Ахматова жила на Петроградской стороне, на улице Ленина. Общение с Иосифом проходило в основном в Комарово, в маленьком домике, который она сама иронически называла «будка». Но знаменитый Фонтанный дом постоянно фигурировал в рассказах Бродского и в воспоминаниях самой Анны Андреевны. После ее похорон, Иосиф привел свою московскую подругу Людмилу Сергееву показать Шереметьевский дворец и флигель, в котором Ахматова жила с 1924 по 1954 год.
Выйдя из двора музея на Литейный проспект, повернём налево, войдём в арку дома № 51, через проходной двор пройдём до арки выходящей в парадный двор Шереметьевского дворца. На ней изображен герб Шереметьевых с девизом: Deus conservat omia – «Бог сохраняет всё». Вернувшись на набережную Фонтанки, пройдём до улицы Белинского, перейдём ее, повернём направо до угла Моховой улицы. Здесь увидим церковь Анны и Симеона, построенную в царствование императрицы Анны Иоанновны по проекту архитектора Земцова. Святой Симеон и Анна-пророчица – главные святые праздника Сретения Господня. Святая Анна - небесная покровительница Анны Андреевны Ахматовой. В 1972 году, Бродский напишет стихотворение Сретение, посвященное ей.
Перейдя Моховую улицу, повернём направо. Примерно через 100 метров увидим здание Учебного театра Российского государственного института сценических искусств. В этом здании в 1900-1917 годах располагалось коммерческое Тенишевское училище, учениками которого с разницей в несколько лет были писатель Владимир Набоков и поэт Осип Мандельштам. Мандельштам был одним из любимых поэтов Иосифа Бродского. В 1960-е Бродский познакомился с его вдовой, Надеждой Яковлевной. Однажды, увидев Иосифа рассерженным, она воскликнула: «Ну, чистый Оська!», имея в виду своего мужа. Владимир Набоков, через издателей Профферов отправил в подарок Иосифу джинсы, которые в СССР являлись большим дефицитом.
Продолжая движение по Моховой улице, дойдём до угла с улицей Пестеля. Перед нами откроется прекрасная Пантелеймоновская улица, одна из парадных петербургских перспектив, которую с двух сторон замыкают Спасо-Преображенский собор и церковь святого Пантелеймона. Весь ленинградский период жизни Бродского прошел в окрестностях этой улицы, на нее выходил балкон его квартиры в доме Мурузи.
Вновь обратимся к эссе «Полторы комнаты»: «С этого балкона нам открывалась длина всей улицы, типично петербургская безупречная перспектива, которая замыкалась силуэтом купола церкви св. Пантелеймона или — если взглянуть направо — большой площадью, в центре которой находился собор Преображенского полка ее императорского величества. К тому времени, как мы перебрались в это мавританское чудо, улица уже носила имя Пестеля, казненного вождя декабристов... По пути домой мы с отцом заглядывали в магазины, с тем чтобы купить продукты или фото принадлежности (пленку, реактивы, бумагу), останавливались у витрин. Пока мы проходили через центр города, он рассказывал мне историю того или иного фасада: что находилось здесь до войны или до 1917 года, кто был архитектором, кто владельцем, кто жильцом, что с ними произошло и, на его взгляд, почему».
По улице Пестеля идите направо до Литейного проспекта, затем поверните опять направо. Войдите в арку дома № 27 и пройдите в третий проходной двор. Сразу слева будет вход в филиал Университета технологии и дизайна, где, в 1950-60-е располагалась школа № 191.
Символично, что последняя, 5-я по счету школа, в которой учился Иосиф, находится во дворе. Друзья вспоминают, что он предпочитал идти по городу дворами, тем более, что все проходные дворы были тогда открыты. Этот двор и вовсе особенный, на фасаде дома имеется надпись Anno Domini MCMXIII - Лето Господне 1913. Анна Ахматова вспоминает, что название сборника стихотворений ANNO DOMINI появилось благодаря этой надписи.
Отсюда в апреле 1955 года Иосиф ушел прямо с урока, навсегда распрощавшись с советским школьным образованием. «По дороге домой я подумал: а зачем вообще ходить в школу? Так, в 15 лет я кинул свои кости в цеха одного завода...» - рассказывал Иосиф подруге юности Ольге Бродович.
После ухода из школы он работал фрезеровщиком на заводе «Арсенал», санитаром в морге при Областной больнице, матросом на маяке в порту, истопником в бане. Летом ездил в геологические экспедиции. Посещал вольнослушателем ЛГУ, все время активно занимаясь самообразованием. Примерно в 18 лет понял, что его призвание – поэзия. Зарабатывал переводами, печатался в детских журналах. Потом были эмиграция, слава, большие гонорары, Нобелевская премия. Но факт остается фактом: нобелевский лауреат, выдающийся интеллектуал, почетный доктор многих университетов не имел аттестата о среднем образовании!
Выйдя из дворов обратно на Литейный проспект, вновь посмотрим на дом Мурузи, расположенный напротив. С 1996 года, на нем висит мемориальная доска: «В этом доме с 1955 по 1972 год жил поэт Иосиф Бродский».
Редакция «Вести Туризм» благодарит отель «Индиго Санкт-Петербург Чайковского» за постоянную поддержку Благотворительной акции «Турбизнес с открытым сердцем» и директора музея «Полторы комнаты» Антона Алексеевского за любезное предоставление текста его авторской аудиоэкскурсии по адресам Иосифа Бродского в Литейной части Санкт-Петербурга.
-0-