Япония с открытой диафрагмой: осень, листья, пруд

 

Вроде всё уже сказано о Японии, всё очевидно. Но попытаюсь. Так, будто я – первый оказавшийся тут человек с условного «запада».

Цветокоррекция «по клёну»

Известное дело, лучшее время в Японии для нашего брата-визуала – весеннее розово-белое безумство сакуры и осеннее красно-жёлто-зелёное – клёнов. Мне повезло: застал окончание второго из этих сезонов. Совсем чуть-чуть. Но мне хватило.

Очень важно начать знакомство с этой неизбежно экзотичной для европейского глаза страной именно с цветового акцента. У меня получилось – в первый же свой день в Осаке я увидел вот это.

Глаз настраивается особенным образом. Становится более восприимчив к Красоте.

Мои весьма скромные японские впечатления,  «мысли и чувства» имеют три источника. Немножко Осаки в начале – в паузах напряженной работы на двух осенних японских туристических выставках (об этом – здесь и здесь). Чуть-чуть Токио в самом конце поездки (лишь сутки на этот необозримый город). И заметно побольше острова Хоккайдо (Саппоро и Отару), куда организаторы из JNTO специально повезли тревел-журналистов из разных стран мира.

О Красоте по-японски. Воспринимайте это как робкую  попытку обобщить – повторяю, с позиций как бы первого европейца, попавшего в эти края.

При этом оставлю «за скобками» то, о чём я всегда особенно упоённо рассказываю, описывая свои путешествия «летучего голландца». А именно, архитектуру. Потому как буддистские, синтоистские, даосистские и иные храмы ярки, необычны, красочны, но… тем не менее аутентичны – сами себе. И не только тут, но и в Китае, Южной Корее, других странах Юго-Восточной Азии. Есть некая общность, некий стиль.

В Осаке такой храмовый комплекс был расположен прямо напротив нашего выставочного центра – и мы погуляли там по весьма живописной территории.

Отыскали мы храмовый комплекс и в Токио. Здесь было приятно провести время – попить пива, поесть такояки (по мне, они гораздо вкуснее, чем суши), поглазеть на прилавки, людей, строения.

А поздним вечером ещё и неожиданно забрести на территорию совсем другого храма – потайного, без туристов.

В остальном же большие японские города – Токио, Осака, Саппоро – авангардны и глобалистичны, строения тянутся ввысь (понятное дело, каждый участок земли на счету).

Вот Токио, столица.

Вот Саппоро – город, до сих пор хранящий память об Олимпиаде-1972.

Вот Осака, второй по величине город страны.

Всё это впечатляло. Как и поезд метро, на котором мы прокатились до конечной, а вышли и увидели, что он – без водителя, сам по себе едет.

Да, впечатляло. Но не завораживало.

А завораживали, буду с вами откровенен, две сущности. Природа и девушки. О первой мог бы говорить часами. О вторых – годами.

Никакие фотографии (скорее, по привычке их тут поставлю) не способны выразить красоту японской природы. Нужен ваш живой глаз, предварительно «кленово» настроенный. Или, может быть, «сакурно».

На том же Хоккайдо нас возили по многим важным (познавательным, деловым, просто интересным) объектам. Я старался сосредоточиться на «цели», но всё время отвлекался на «частности». Если это горы (каких только гор я в разных странах мира не видал – все разные: Алтай – это совсем не Альпы, а Килиманджаро не спутаешь с Эльбрусом), то они непременно самых невероятных цветовых оттенков.

Если вода, то гипнотически притягивающая.

Цвета! Таких природных цветов, как в Японии, я не встречал нигде. Апофеоз колористики – это, наверное, знаменитая аллея Hokkaido University ginkgo trees в Саппоро. Многие знают о целебности плодов гинкго-билоба, но мало кто видел нежную желтизну осенних листьев этих деревьев.

Хотя… признаюсь, красный японский кленовый лист мне всё же чувственно ближе.

Японские девушки. Надо собраться с мыслями… и с чувствами: о них так просто не скажешь. На них я тоже, конечно же, постоянно отвлекался! Потому что хороши невероятно. Не всегда поймёшь, 16 ей или 36. Неважно, кокетлива она или грустна, элегична или дурашлива. Но японская девушка (любых лет) всегда лучится нежностью, заботой и при этом какой-то невероятно трогательной беззащитностью.

Хочется покорить и покориться одновременно. Ей Богу, влюбился бы, женился бы, детей нарожал… если бы не… множество «если бы».

Ну, и, как не сказать, третья японская Красота – это  красота еды. Я даже не о её вкусе (что-то полюбилось больше, что-то меньше). Я о подаче, о сервировке. Такое чувство, что вам не просто поесть дают, а кормят с искренней любовью.

Это, кстати, ощущалось уже по дороге в Японию – на рейсе авиакомпании JAL. Персонал непритворно демонстрировал любовь к пассажирам.

Ну да, пресловутое японское омотэнаси. Оно во всём. Моя коллега, например, с восторгом переняла японскую манеру лёгкого поклона при встрече. До сих пор практикует в Москве.

Эскиз кансайского стиля

Но я, пожалуй, расчувствовался. Расскажу-ка я об экскурсиях. Первая случилось ещё в Осаке – и она имела целью составить у нас, журналистов, прибывших на турвыставку, впечатление о регионе Кансай, столицей которого является этот город. А точнее, познакомить с кансайским стилем жизни. Ведь именно Кансай называют местом зарождения японской цивилизации.

Прогулявшись поперёк каналов и индустриальных пейзажей, мы заглянули в укромную улочку, которые, как оказалось, есть и в самом центре масштабной, многоэтажной Осаки, и зашли в небольшой ресторанчик, где нас уже ждали.

Очередная миловидная японка с готовностью провела для нас мастер-класс по изготовлению вот этого симпатичного запечённого с «шапочкой» соуса изделия.

Японка понравилась больше.

После чего нас привезли в большущий торгово-развлекательный центр, который мы с коллегой уже успели, хоть и на бегу, но обследовать днём ранее. И предложили погулять по нему.

Поскольку шопер из меня никакой, то я позаглядывал в двери казино и аутентичных кафешек, залюбовался (на рекламном плакате) знаменитым стейком из Кобе, а потом вдоволь понаслаждался пластикой современного японского танца.

А в конце экскурсии нас ждал весьма обильный и разнообразный ужин с прохладным пивом и саке, который я категорически не разрешил мне подогреть.

Такой стиль жизни по-кансайски мне вполне пришёлся по душе.

Успеть осенью!

И вот Хоккайдо, самый север страны. Совсем скоро (да вот уже сейчас, когда вы читаете эти строки) здесь будет в разгаре горнолыжный сезон со всеми присущими ему страстями и картинами. Позволю себе мысль, с которой многие, возможно, не согласятся: снег делает все горы похожими друг на друга: белый цвет – он ведь нейтральный, то есть нивелирующий. Говорю как человек, никогда не катавшийся – исключительно наблюдатель. Трассы горнолыжные, они, верю, везде свои – по сложности и удобству, да и сервисы, и апре-ски разнятся. Но картинка-то – одна: это белая-пребелая диагональная плоскость.

А ведь все горы – повторюсь, очень разные. Когда без снега.

Я было попытался представить будущий горнолыжный курорт Park Hyatt Niseko Hanazono (роскошный сетевой отель тут уже возведён, но ещё не до конца оборудован, а потому откроется уже вот-вот, в разгар сезона) – с его трассами для лыжников и саночников: этот курорт будущего нам очень живописно презентовали в ходе одной из остановок. Но увидел лишь то, что увидел: современное строение на фоне гордой и суровой с виду горы Yotei. Правда, в нежном уборе стремительно желтеющей листвы. То есть то, что хотел увидеть.

В этом смысле, считаю, нам очень повезло: мы попали на Хоккайдо осенью, когда здешняя природа сохранила всё потрясающее многообразие своей цветовой палитры. И кокетливо предъявляла его нам, туристам – практически на каждом шагу. Или это мне только казалось?

Говорят, красота – в глазах смотрящего. Ну, нет у меня других глаз – ни для Японии, ни для тебя, читатель!

Нас повезли прямо с самолёта – просто пообедать – в очень живописное место, Northern Horse Park. И я, наскоро заглотнув еду, поспешил любоваться этими невероятными клёнами, и этими очаровательными девушками на лошадях (ведь Horse Park, и дело было накануне Хэллоуина).

Следующим пунктом назначения был National Ainu Museum and Park. Этого потенциально наверняка интереснейшего этно-культурного объекта вообще-то пока тоже не существует, его обещают открыть в следующем году. А пока тут вовсю идёт стройка, и у отдельных готовых объектов нам вполне красочно рассказывали о том, как тут будет здорово.

Но меня то и дело отвлекала совсем иная красочность, та самая живая и неповторимая Япония, которая сотворена отнюдь не руками человечьими.

И только звуки музыки, живой и ни на что не похожей, как сама природа, вновь возвращали меня в контекст экскурсии.

Мы приехали на ферму, и я, недолго поискав глазами коровник с упитанными бурёнками (ну, или пеструшками), узнал, что вообще-то нас на саму ферму не повезут, а на Niseko Takahashi Farm нас интересует только местный магазин, где предстоит дегустация фермерского мороженого. Быстренько насладившись и впрямь вкуснейшим мороженым и мысленно оценив мороженщицу, я отправился «дегустировать» красоты вокруг.

И даже роскошный ужин в стильном курортном комплексе SOMOZA, что в местности Niseko Hanazono, не удержал меня от прогулки по округе впотьмах с бокалом отличного японского вина. С задачей запечатлеть элементы увиденного моя фотокамера не справилась, зато быстренько адаптировалась в этно-музее  SOMOZA.

И только визит в винодельню NIKI Hills Village примирил все мои чувства разом: то, что я видел, прекрасно совпадало тут с тем, что я пробовал. Здешнее вино превзошло мои ожидания! Ну, и его истоком было не только мастерство виноделов, но эти прекрасные виноградники, на фоне которых сам хозяин делился с нами поэтическим восприятием мира, которым он стремится наполнить  свой продукт.

Знакомство с более традиционным для страны напитком саке – на фабрике, где его производят, интересно было мне, в первую очередь, с точки зрения технологии: как это делается? А вот как.

Саке попробовали – всякий разный. Саке купили – скажем так, для коллекции.

А теперь пора и в Отару, второй по величине город на Хоккайдо.

Трамвай воспоминаний

Если о Саппоро я ещё кое-что знал (как минимум, столица Зимней Олимпиады-1972), то про Отару вообще ничего.

Но, как оказалось, это вполне себе туристическое направление. Правда, туристы, в основном, из Юго-Восточной Азии. Чем заняться туристу в Отару? Об этом нам подробнейшим образом рассказали представители местного ТИЦ (да-да, он так называется и тут: Tourist Information Center) на вечерней конференции сразу же по прибытии в Grand Park Otaru hotel. Остановлюсь же я на том, что увидел своими глазами.

Во-первых, можно прокатиться по каналу. Это, конечно, не Венеция и не Амстердам: канальчик небольшой, набережная вполне обычная, но всё же живые эпизоды городской жизни.

Гораздо интереснее, на мой вкус, побродить по здешним улочкам. Начнём вот с этой, вроде бы спрятанной от глаз туриста (а мы нашли). Здесь когда-то ходили трамваи, жили люди. Но, как говорится, поезд (времени) ушёл, а рельсы остались. В этих с виду лачугах – симпатичные кафешки с традиционной едой (в первую очередь пробуем морские деликатесы).

А можно просто посидеть на лавочке с бутылкой хорошего японского пива: представим, что мы ждём трамвай. Пиво можно не прятать в пакет из-под молока – никто вам ничего не скажет.

Потом пройдёмся по центральной городской улице. Она не длинная, но чего (и кого) тут только нет.

Главное же – есть жизнь. Жизнь японской провинции XXI века… а кое-где и XIX… а может, и раньше…

И, конечно, мороженое из зелёного чая.

Мой образ Японии

Для всего прогрессивного человечества Саппоро – это, в первую очередь, Олимпиада и её легендарный (по тем временам) трамплин Окураяма. Конечно, сами японцы мне в ответ на это на это скажут, что главный город острова Хоккайдо интересен ещё много чем, и я не стану спорить. Но повторюсь: видел Японию глазами европейца, только-только открывающего для себя и для своих сограждан эту загадочную страну.

Теперь с могу с уверенностью сказать: и я там был. В смысле, на Окураяме. Доехал на подъёмнике («Садясь, ноги сразу вытянули! Вставая, быстро опустили на землю и подскочили!») до вершины.

Обозрел сверху великолепие панорам.

Сделал вид, что почувствовал себя немножко олимпийским чемпионом – сначала на самой горе Окура, а потом и внизу, на тренажёрах большой экспозиции Олимпийского музея.

… На самом деле, этим и закончилось моя базовая японская программа. А точнее, вечерней прогулкой после трамплина по волшебной красоты университетскому саду гинкго-билоба в Саппоро. Я уже о нём упоминал, но не могу не вернуться к нему – как к образу.

Для кого-то, помнится, образом Японии стал Сад камней (была когда-то такая замечательная книга Даниила Гранина о Японии – книга впечатлений и ассоциаций; после неё японские Сады камней где только ни появились – даже в Таллине).

Для меня образом Японии оказался этот университетский сад. В нём природная Красота (деревья гингко, клёны) и Красота рукотворная («гладь старинного пруда») создают некое близкое мне и абсолютно незабываемое импрессионистское полотно.

Я его для себя мысленно называю: «Япония. Автопортрет без героя». Остаётся только мысленно посадить у воды, укутанной листопадом, красивую японку.

Константин Исааков

Фото автора