Константин Исааков: «Цивилизация не приживается?»
Плохо сплю в поездах (как и в самолётах, автобусах), и поезда тут не виноваты: я так устроен. А потому на ночи с 3 на 4 декабря заранее, что называется, поставил крест: ну да, отдохну уже после, в отеле. Взял билет в плацкартный вагон (всё равно же не спать, а цены на купе у АО "Федеральная пассажирская компания", извините, непомерные). И вот я в поезде №82 Белгород – Санкт-Петербург, через Москву, где и занял своё 53-е место в вагоне №10. Последние две цифирки (вагон №10) запомним.
Тут последует маленькое нелирическое отступление. Отвратительное изобретение советского МТС (впрочем, наверняка заимствованное у зарубежных «скотовозок» начала прошлого века) – плацкартный вагон – считаю по нынешним временам анахронизмом, демонстрирующим неуважение, если не пренебрежение перевозчика по отношению к пассажиру. Это, уж будем честны, классическая советская коммуналка на колёсах, где все вслух разговаривают со всеми (я не хочу этого слышать, но слышу!), где пробираешься по вагону, лавируя меж чьих-то торчащих ног (и оных запахов), где очереди в два туалета на полсотни пассажиров. Ещё пару лет РЖД гордо анонсировала предстоящий якобы в скором времени ввод капсульных вагонов с постепенной заменой ими допотопных, хоть и несколько осовремененных плацкартных. Не считаю себя страстным поклонником капсульных отелей («плавали – знаем»), но тут хоть обеспечивается некая приватность для путешествующего. Впрочем, идея эта то ли вовсе забылась, то ли нынче отложена до «лучших времён».
Так вот, до прибытия в Санкт-Петербург оставалось ещё часа два, мои «коммунальные соседи», судя по относительной тишине, в большинстве своём спали. А потому, привычно проворочавшись всю ночь, я воодушевлённо (авось, в очереди, этом ещё одном «прекрасном» наследии советских времён, стоять не придётся) направился – куда? Правильно, в туалет! Надеюсь, читатель меня не осудит за неделикатное упоминание об этой неизбежной физиологической потребности. Тем более, что на электронном табло у меня над головой (электроника! цивилизация!) оптимистично значилось: «Туалет свободен».
Тут-то и начинается сюжет.
Не без проблем достигнув цели (коммуналка же), обнаруживаю: оба туалета в конце вагона – с красной пометкой на замочке, то бишь закрыты. А надо вам заметить, что поезд наш как раз в это время стоит на одной из утренних предпитерских станций, и стоянка – да-да, случается и такое в расписании РЖД – аж 40 минут (хотя поезд – скорый; скажите, это соответствует стандарту скорого поезда?). Но ведь на биотуалеты стоянки никак не влияют, правда? Вот и на двери написано: пользоваться туалетом на стоянках разрешено, только вот бумагу использованную куда ни попадя не бросайте. Правильное, в общем-то, замечание – цивилизованное.
Стою этак минут 10. За обеими дверями – тишина. Уже подозрительно.
Возвращаюсь (сквозь частокол ног попутчиков) к «родной» боковой полке в начале вагона, как говорится, не солоно хлебавши. Подхожу к проводнице и вежливо так спрашиваю: «Что же это у нас с туалетом? На табло значится: свободен, а на самом деле, свободою там и не пахнет».
И ведает мне проводница в ответ печальную историю. В двух наших в туалетах, понимаете ли, всё советское: то есть унитаз со сливом… сами знаете, куда, а никакой не био. Потому и закрываем их на станциях – как в старые недобрые времена. Только мы ведь, проводники не виноваты, мы – белгородские, а поезд – московского формирования».
Да понимаю я, что проводники точно не виноваты.
Или всё же задавать или не задавать этот один из исконно-посконных в поездах русских вопросов: кто виноват?
Есть виноватый! Во всём виновата русская зима. Не выдержали её холодов биотуалеты – промерзли. Вот и заменили их на обычные, советские, со сливом «сами знаете, куда».
В туалет я всё-таки попал, дождался-таки. И было там бодряще холодно – адекватно тому, что сообщало нам современное электронное табло о температуре на улице: - 5 градусов. Не отапливается, он, этот совтуалет. И вода из крана – только холодная. Но… выжить можно.
Кстати, мне повезло: слив ещё работал. Проснувшиеся позже пассажиры этой радости, судя по их визитам к проводнице, этой радости (слить всё!) не удостоились.
И всё-таки кто виноват? Безответная русская зима? Исключительно она? И мы перед ней бессильны? Но лично у меня возникает недоумение: кто вообще допустил на линию такой вот «в лучших советских традициях» вагон (единственный ли в составе?). Как такое возможно в XXI веке, в эпоху разгула цивилизации?
И я, пожалуй. Его задам – Федеральной пассажирской компании, РЖД.
… Ставя эпиграфом к этому тексту строчку прекрасного американского поэта Уолта Уитмена, я, безусловно, понимал степень допуска. Американец в те, уитменовские времена, мог допустить сомнения: что за поезд придёт? достойные ли пассажира условия в нём будут (хотя, конечно, у Уитмена тот вопрос был риторическим, философским, а вовсе не «железнодорожным»). Мы же сомневаемся по сей день: что за поезд придёт? Хотя прошло лет сто. Отстаём-таки от цивилизации примерно на век, как ни тужимся? Или она вовсе не приживается?
Ну да, всё дело в морозах. Или всё-таки в людях?
-0-
КИ
