«Малыши» и гиганты

Вандомская колонна – из числа, я бы сказал, протокольных достопримечательностей французской столицы. Её установили в честь победы Наполеона Бонапарта в Аустерлицком сражении.

Как и все люди маленького роста (список исторических фигур составь уж, ты сам, мой дорогой читатель), французский император и полководец любил всё большое, монументальное, брутальное. А посему высотой Вандомская колонна – аж в 44,3 метра, в диаметре (в среднем) 3,6 метра. Камень её остова облицован 425 бронзовыми пластинами, а по всей длине полосой 280 метров расположены 76 барельефов, изображающих эпизоды той самой битвы при Аустерлице. Внутри есть лестница, по 176 ступенькам которой можно взобраться наверх и, постояв на галерее «под ногами» самого каменного Наполеона, «приодетого» под римского патриция, обозреть немного центра Парижа… впрочем, с Эйфелевой башни вид, сами понимаете, более впечатляющий.

В общем, с точки зрения архитектуры, всё вполне традиционно, если не сказать: банально. Тем не менее, Вандомская колонна за 210 лет своего существования прочно укоренилась в массовом сознании – как туристов, так и самих французов – в числе символов Парижа. Наряду с Лувром или той же Эйфелевой башней.

В чём тут дело? Мне кажется, коллективному бессознательному  рядового обывателя очень близко это мироощущение маленького человека, который волею судеб становится большим. Например, поубивав множество таких же маленьких людей (слава полководца). Или выбившись «из грязи в князи» (происхождение сеньора Буонапарте общеизвестно). Или добившись «из ничего» бешенных миллиардов в бизнесе (примеры вспомните сами). Это такая общечеловеческая мечта: «Кто был никем, тот станет всем». Мы-то с вами знаем, что подобные мечтания могут обернуться как великими дарами человечеству, так и великими разрушениями. Но история, как известно, никого  и ничему не учит.

И люди, приходя либо к Вандомской колонне, сооруженной в честь Аустерлица, где, как известно, русское войско потерпело сокрушительное поражение,  либо к Александровской колонне (Александрийскому столпу) в Санкт-Петербурге, которую другой император, Николай I воздвиг «в пику» французам — в честь победы Александра I над Наполеоном 1812 году, маленький человек ощущает не только и даже не столько гордость за такого же вроде как маленького человека, но ещё и надежду – для себя, маленького, лично.

… Впрочем, у этой, возможно, с чьих-то позиций, сомнительной концепции, я и сам вижу небольшой изъян: рост российского императора Александра – выше среднего: 178 сантиметров. Хотя, на самом деле, комплекс «маленького  человека», комплекса «сына в тени отца», ему вполне приходилось преодолевать – и он его преодолел, дав молчаливое (а может, и не молчаливое) согласие на убийство отца – Павла I, чей рост составлял 166 сантиметров.

Как и у автора этих строк, лишенного, однако, страсти к монументам.

Константин Исааков

-0-