images/2020/JAN2020/04/123123.png

Эта музыка будет вечной-2*

04 августа 2019 16:51:40
Они выходят на сцену и даже как будто удивляются, что каждый вдох и каждый удар по струнам сопровождается аплодисментами.
Юрий Щегольков

Внимательно смотрят в зал через неизбежные черные очки – после чего, на второй уже композиции их снимают. И говорят – «так лучше видно».

Нам тоже видно все очень хорошо. Мы читаем по губам и по глазам – слышим ушами, усиленный самым лучшим звуковым оборудованием, выдох – и смотрим на огромных экранах тех, кто с нами всю жизнь – и не оставит нас видимо даже тогда, когда сдохнем.

…..

Нашествию (это рок-фестиваль такой) – 20 лет! – каждый день, в течение года мы слышали о том, что он есть – за рулем своих новеньких и не очень Bentley и Renault Logan, Porsche Cayenne и Hyundai Solaris, рассекающих по только что отстроенной до нужного нам места М-10 и даже еще стоя в пробках в бесконечно похорошевшей Москве и приравненному в данном случае к ней Санкт-Петербурге.

«Пометьте в моем расписании – 18-21 июля я в отпуске» - говорим мы по телефоно/фотоаппарату/ диктофону нашим секретарям, и услужливый яндекс начинает потихонечку пичкать нас сообщениями, типа «Палатки и спальники по бросовой цене» или «Погода на «Нашествии» обещает быть бурной».

Ну и даже тот, у кого нет секретарей – и даже одного нет секретаря, – и тот, у кого, в общем-то совсем никого и ничего нет, и тот, кто никогда не ездил – и тот, кто все-же ездил и пережил уже незабываемые грязевые ванны byТверская область и центральный федеральный округ, и однажды поклявшийся себе (мужу, жене, детям и родителям) – что «никогда больше» - уже где-нибудь в мае собственноручно пометил в своих таймлайнах: 18-19-20-21 июля – «Нашествие». Потому что – «ну, а как еще?» - или когда еще удастся, в наше, спрессованное до уровня шанхайского метро в час пик время, в одном флаконе потребить БГ, Шевчука, Чижа, Сплина, Кинчева, Бутусова и – Сукачева и Галанина, Самойловых, Сурганову и Арбенину (взбалтывать, но не смешивать) и неизбежного при таком раскладе Шнура? (Извините, если кого забыл, не корысти ради – а просто автор - дедушка старый – помнит только то, что помнит, а про тех, о ком вы сейчас ему напомнили писать уже лень).

… Добрый вечер – и как бы извиняясь, очень ласково и с самой добродушной улыбкой говорит Сергей Чиграков (кто вдруг не знает – это такой лидер группы «ЧИЖ и компания»). И фестивальное поле – «сотнятысяч» балдеет даже уже безо всякой музыки, просто от сопричастности к событию, и немедленное селфи по всему стадиону!: «вот это я тут – а вот он Чиж».

«Спасибо большое», говорит Чиграков, глядя на поле - после того, как та же «сотнятысяч» в едином порыве, хором, от и до, со всеми полагающимися дифтонгами и сольдиезами исполняют «мою песню услышат – тысячи глаз»

Интересно – сколько раз Чиж уже спел эту песню – и сколько раз мы повторили ее в течение своей жизни?

….

Рок-н-ролл - это свобода … и еще и ностальгия.

Ностальгия по ушедшей свободе, и не только ныне проклятых девяностых, но и по безбашенной юности, когда еще не было «крепкой семьи», «устойчивого места работы», когда ничего еще особо не было, кроме этой музыки и надежды, что вот сейчас что-то в небе щелкнет, мы станем лучше, победим в битве с дураками , а мир откроется и наша вывернутая наизнанку жизнь без хлеба, но со все-таки с этой треклятой свободой, наконец изменится к лучшему.

Оно, конечно, щелкнуло, но как-то совсем не туда.

Жизнь изменилась, Турция сменилась Испанией, автостоп в Крым превратился в неспешное путешествие в Дубай, неожиданно появились и выросли дети, видаки умерли, и диски умерли, мобильники из неземной роскоши превратились в средство для колки орехов, Украина, отделялась и воссоединялась и опять отделялась и вдруг пришла война, война, война, и та самая – осязаемая – стоящая на голове прямо у нас перед носом свобода, вдруг превратилась в фантом, и только изредка напоминала о себе в скачанных файлах и звучащих в новомодных наушниках словосочетаниях – «эта музыка будет вечной, когда я заменю батарейки» - и повинуюсь этому предупреждению мы покупали и покупали в IKEA упаковки батареек, чтобы эта музыка действительно никогда не закончилась. Наверное, еще потому, что и фантом свободы нам казался не до конца утраченным – и мы слушали все те же «песни нашей молодости» - и держали в кармане фигу, когда какое-нибудь самодовольное чмо с державного экрана рассуждало о духовности, народности, суверенности и прочей лабуде. Да, и мы очень четко и быстро научились делить себя на тех, кто с нами – кто слушает то, что слушаем мы и тех – кто не с нами – потому что слушает какого-нибудь Стаса Miclelove и прочие модернтокинги. И когда кто-нибудь говорил пренебрежительно – «Юра, музыкант» - то мы были, конечно, с Юрой. Такие дела, брат, любовь.

И вот оно – тебе уже за пятьдесят («Здравствуйте!») и ты стоишь на поле и машешь руками и втягиваешь живот, потому что это очень смешно, когда кто-то с животом, как у тебя, машет руками и приплясывает от удовольствия – и рядом с тобой любимая жена, которая потому еще любимая, потому что говорит с тобой на одном языке и поет с тобой одни песни, и хоть с известными предосторожностями – резиновые сапоги и прочие дождевики, но сопровождающая тебя на поле – и вы смотрите изумленно на людей, давно уже старше тебя – и вместе с ними дышите в такт «Мы стояли на плоскости». Потому что любовь – это общее дыхание, и пока мы дышим – мы свободны, и наоборот.

Тонкий фантом свободы, просачивающийся через телеграм-каналы, и в комментах тысяч френдов, вдруг превращается в реальную «сотнютысяч», которая внимает вот уж действительно нестареющему Шевчуку, просто и ясно излагающего – «Если ты свободен, - тебя невозможно убить».

Хотя – строгий критик обязательно меня переспросит – а может вы это… все преувеличиваете – ну пиво то можно? Музыку поем? («Сейчас будет нецензурная лексика, уберите от экрана детей») Чего вам, б…дь, еще надо?

Прав критик? Вроде есть она, эта «швабода» для творчества – пиши, выдумывай, пробуй, одевай что хочешь, играй на чем хочешь, выступай, где хочешь, - а размышления о сладкой ловушке творчества, которое более свободно под гнетом, чем в разлюли-малине, оставим эстетствующим эстетам и рефлексирующей уже неизвестно о чем интеллигенции.

Где она, свобода? «Легко ли быть птицей, да так, чтобы не петь»? или?

При всей осторожности и совершенно правильной заорганизованности организаторов – со сцен фестиваля не звучало лишних слов и сладких нот, хоть и нейтральный общечеловеческий Роскосмос и был на всякий случай. И ракету, очередной «Союз-Апполон», запустили к вящей радости всех присутствующих. И этот, который начальник в Роскосмосе, должен был остаться довольным. И мы по-стариковски пробурчим, да, космос лучше, чем армия. «Гагарин, я вас любила, о!»

Но армия покинула поле фестиваля, о чем неоднократно было сказано и со сцены – и в палаточных лагерях.

Много чего было на всякий случай, но конечно-же в итоге это все-таки хорошо, когда неизбежных детей можно было хотя бы на время отдать в шатер, где они смогут наконец спокойно порисовать – или для любителей неспешных путешествий по полю – лекторий/кинозал и фотовыставка, в котором можно было бы что-то послушать и посмотреть – правда тоже в тему. И честно и везде работали медики медицины катастроф, потому что Нашествие - оно по определению, правда все-таки в переносном смысле, катастрофа – особенно для неокрепших желудков, не всегда готовых к массированному потреблению отечественных безалкогольных пивных напитков – или что они там пили. Ну и сувениры на память, бургеры всех размеров, полевые кухни и даже туристические поездки по Тверской области – это, конечно, в плюс. И мусор собирали быстро и качественно. И капризная, особенно в этом году июльская тверская погода работала в принципе совсем даже и ничего.

Но мы все-таки о музыке, свободе и ностальгии.

Нашествие менее всего, вероятно предполагало, когда родилось, что станет через какое-то время ностальгическим проектом – но, если судить по тому, кто был хедлайнерами – и как бы не молодились «дорогие мои старики» - все-таки иногда это было почти как Дед Мороз в лице БГ спевшего неизбежное «рок-н-ролл мертв» - и далее по тексту. Мы услышали эту композицию аж 30 лет назад, а она все как новая.

И полполя с исступлением и притоптывая орет что было мочи – «а мы еще нет» - а полполя подпевающее новые для себя слов испуганно смотрит на дедушку и думает – «Рок-н-ролл – это что? И почему он мертв? Вот же – все пляшут!»

А со сцены:

«Поколение дворников и сторожей потеряло друг-друга в просторах бесконечной земли

Все разошлись по домам

В наше время, когда каждый третий герой,

Они не …. пишут в фэйсбук

И не шлют в инстаграмммм…. - Неожиданно заворачивает «Дед Мороз» БГ.

Интересно, когда же все-таки мы разошлись? Что с нами произошло? И когда? Тогда, в 90-х? Может мы просто опьянели от той свободы, которую хватанули как передоз – и проспали момент, когда она превратилась в фантом?

На сцену выходит Вячеслав Бутусов, уже просто так, без «Наутилуса» и «Ю-Питера» - и очень к месту поет «Одинокую птицу» - и всем понятно – вот он Слава – а вот какие-то его новые музыканты, чистенькие такие и ровненькие – «А помнишь Диму Умецкого? А помнишь Лешу Могилевского?» - и вот он поет – и даже с голосом у него что-то не совсем так и звукач этот голос выводит чересчур сильно – гитару не слышно….

А Слава, как всегда, предельно вежливо всех приветствует, бьет со скоростью два удара в секунду по струнам и бесстрастно поет про музыку, которая будет вечной, если, он, поменяет батарейки. И все мы уже настроились ностальгически смотреть на Славу и молиться – ну вдруг он споет не то, что он недавно сваял, а то, что действительно уже стало вечным…

И какой же это кайф, когда надежда превращается в реальность – потому что этого не было уже очень много лет – Слава встряхивается, как-то по-особенному смотрит в мир и, на спокойное, и даже несколько затихшее от ранее спокойного и бесстрастного Бутусова поле, вдруг выкатываются друг за другом затертые когда на кассетах «Аллен Делон», «Шар» и «Скованные одной цепью», и мы узнаем эти песни с первых нот, - и уже все поле стоит на голове – или на головах – и все трибуны на ногах – и все «стотысяч» поют без помощи Славы – «Здесь первые на последних похожи» - и он по-прежнему не попадает в ноты – точно также, как в 1987 году он не попадал в ноты в Подольске – на том самом рок-фестивале, когда изумленная Москва вдруг поняла – на рок-сцене произошло явление новых героев.

И черт с ним, с этим непопаданием, мы сами все споем – нам нужна картинка тебя и твоих музыкантов, ну можно еще ритм и иногда знакомые ноты.

32 года прошло с «Разлуки» - а она тоже, как и БГ – все как новая – то ли потому, что мы еще живы, то ли ностальгия, то ли и то и другое – или просто музыка будет вечной, потому что мы заботимся о наших батарейках. Или тонкий фантом свободы вновь обретает плоть у наших глаз – и мы говорим себе: да, черт с ними с этими наркотиками, с этим сексом – главное – свобода». Иначе говоря, рок-н-ролл жив.

Синее небо и в нем облака.

Багрово-фиолетовый закат, задумчиво смотрящий на поле и сцену повар-узбек, продавший весь свой плов, слушает «Князь тишины» и говорит как-бы никому и в никуда – «Хорошо».

И только старые ворчуны, садясь, кряхтя, на вытоптанный газон фестивального поля, допивая очередную безалкогольную банку пива скажут – «а еще бы сюда саксофон» или «ну можно было бы и Элоизу тоже спеть» и вообще «сорок минут для Бутусова на таком фестивале – это очень мало».

Конечно мало – но сила и магия «Нашествия» еще и в том, что все работает, как часы – потому – нет лишней минуты, есть минимальные технологические паузы.

Потому что Слава Бутусов, это здорово, но это еще не конец.

Глоток воды – и погнали.

Юрий Щегольков

· Более 30 лет назад интервью с Ильей Кормильцевым с таким же названием и того же автора вышло в журнале «Юность», автор благодарен организаторам фестиваля НАШЕСТВИЕ за несколько удивительных дней.

подписаться на новости

Вести туризм © 2011 - 2024 All rights reserved
Используемые на сайте фотографии взяты из открытых источников