150 лет незримой связи: от Сучжоу до Москвы

Связи русской чайной культуры и китайской провинции Цзянсу насчитывает уже не один век.  Русские купцы издавна вели свои дела в разных китайских провинциях. Обычно, когда говорят о русско-китайских чайных контактах, вспоминают китайских купцов из провинции Шаньси (山西; Shānxī), которые сотрудничали с русскими. Огромный пласт чайного наследия связывает историю русско-китайской чайной торговли и с провинцией Хубэй (湖北; Húběi), где действовало множество русских чайных фабрик.

Но провинция Цзянсу в контексте русско-китайской чайной истории упоминается крайне редко. И зря…

Ведь и провинция Цзянсу оказалась прямо связанной с историей Великого Чайного Пути, который китайцы знают, как Ван Ли Ча Дао (万里茶道; Wànlǐ Chá Dào).

Взглянем на одну историю, которая будет куда познавательнее и ярче скупых цифр из покрытых пылью страниц архивных документов.

История эта начинается в XIV веке с литературного труда великого китайского романиста Ши Най-аня (施耐庵; Shī Nài'ān). Приписываемый ему роман «Речные заводи» входит в список «Четыре Великих Творения» (四大名著;  sìdàmíngzhù): «Троецарствие», «Речные заводи», «Путешествие на Запад» и «Сон в красном тереме».

Ши Най-ань родился в Сучжоу в 1296 или, по другим данным, в 1290 году. Казалось бы… Ну где тут может быть связь с чаем, Великим Чайным Путём и Россией?

А связь имеется.

«Речные заводи», Ши Най-ань и чайный этикет Поповых

Большая часть сохранившихся русских чайных «этикетов» – развёрнутых чайных пачек, которые китайцы называют «Чуан Тон Бао Чжуан» (传统包装; chuán tǒng bāo zhuāng) – выполнена в стиле «китайщина». Европейцам он был известен, как «шинуазри» – аляповатые имитации китайского стиля от европейских художников.

Большинство, да не все.

Порою можно наткнуться и на очень старую китайскую упаковку или русскую упаковку, выполненную в китайской стилистике.

На одном из таких «этикетов», или, как их ещё называли в Старой России, «чайных сорочек», бросается в глаза подлинный китайский стиль с отсылкой к «Речным заводям». Иероглифы на этикете пусть и искажены русским художником или гравёром, но глаз китайского каллиграфа угадывает в них цитату из того самого бессмертного произведения Ши Най-аня.

Предмет датируется периодом не ранее 1843 года и не позднее 1883 годов – тем самым периодом, когда Великий Чайный Путь достиг своего расцвета, а затем (с 1861 года) и начался его упадок.

Да и китайский чай, который был упакован в этот «этикет» – зелёный чай высшего качества.

Просто вдумайтесь: китайский зелёный чай в русской упаковке с русскими, французскими и китайскими надписями - вот следствие культурного взаимодействия из далёкого XIX века. И с отсылкой к китайской классике автора, родившегося в провинции Цзянсу.

Надорвав очередную пачку такого чая, московский дворянин или купчиха, заваривая себе зелёный китайский чай, купленный на Кузнецком мосту в Москве, любовались отсылкой к китайской классике.

На чайном «этикете» мы видим надпись: «лянсинный».

Лянсинами в Российской империи называли зелёный чай Лун Цзин (龙井; Lóng Jǐng) и другие зелёные чаи, равные ему по «достоинству» (качеству).

Кто знает… Может быть, в той чайной пачке русских чаеторговцев Поповых был не Лцн Цзин, а какой-то зелёный чай из провинции Цзянсу?

Так что культурные связи России с провинцией Цзянсу куда глубже, чем может показаться на первый взгляд.

Иван Соколов,

историк чая.

-0-